Motive of Ontological Mock in Dostoevsky’s Works

Abstract

Понятие “онтологической насмешки” предложено мной в статье “Христос и Истина в поэме Ивана Карамазова „Великий инквизитор“” (см.: [Тихомиров 2012, 92–124]). В “Братьях Карамазовых” представление об “онтологической насмешке” возникает в таком контексте: возлагая на своего Пленника ответственность за трагические перипетии мировой истории, рисуя многочисленные картины бесчинств, кровавых усобиц и войн, явившихся следствием неспособности человечества распорядиться той свободой, овладеть которой мог бы, но не пожелал Христос, Инквизитор заканчивает так: «Но догадаются наконец глупые дети (здесь: человечество. – Б.Т.), что хоть они и бунтовщики, но бунтовщики слабосильные, собственного бунта своего не выдерживающие. Обливаясь глупыми слезами своими, они сознаются наконец, что создавший их бунтовщиками, без сомнения, хотел посмеяться над ними» [Достоевский 1972–1990 XIV, 233] . Этот же тезис повторит в комментарии к поэме и сам Иван: «На закате дней своих он убеждается ясно, – говорит он о Великом инквизиторе, – что лишь советы великого и страшного духа могли бы хоть сколько-нибудь устроить в сносном порядке малосильных бунтовщиков, недоделанные пробные существа, созданные в насмешку» [Там же, 238]. Выраженное в этих словах представление о Творце как демиурге несовершенного мира и несовершенных людей, “со- зданных в насмешку”, – ключевое для адекватной интерпретации христоборческого бунта Великого инквизитора, упрекающего своего Пленника в том, что Он не знает истинной природы человека, какой она вышла из рук Создателя, и потому судит о людях слишком высоко, обременяя их “даром свободы”, которого они не могут вынести. Об этом я под- робно писал в указанной работе. Задача настоящей статьи – проследить функциониро- вание мотива “онтологической насмешки” в творчестве позднего Достоевского в целом. Хотя этот мотив встречается в произведениях писателя, по крайней мере, начиная с рома- на “Идиот” и затем, разнообразно варьируясь, вновь и вновь появляется в “Бесах”, “Дневнике писателя”, “Братьях Карамазовых”, – то есть является сквозным, – он не был до сих пор предметом специального внимания исследователей.