Формирование историософского дискурса в России в первой трети XIX в.

Аннотация

В основу статьи легла мысль о том, что историософский дискурс в той фор­ме, какую он приобрел в 1830-е гг., представляет собой особый творческий жанр и потенциальный идеологический ресурс. В статье перечислены тен­денции и признаки концептуального подхода к истории на первом этапе ее осмысления в России. Рассматриваются тексты Д.В. Веневитинова, И.В. Ки­реевского и П.Я. Чаадаева конца 1820-х – начала 1830-х гг., дающие пред­ставление о преемственности идей и стилевых особенностях историософии. Провиденциальная концепция истории Н.М. Карамзина повлияла на даль­нейший историософский дискурс, но если пессимистическое видение россий­ской истории Чаадаева было ответом на идиллическую картину Карамзина, то Киреевский позитивную позицию Карамзина трансформировал в оптими­стический мессианский ресурс. В обоих случаях не была воспринята гу­манистическая антропология Карамзина. Сверхзадача историософии была сформулирована как поиск смысла истории России – постановка, располага­ющая к риторическому оперированию мифологическими и идеологически­ми конструктами. Истоки русского мессианства обнаруживаются в консерва­тивной реакции европейских религиозных мыслителей на Французскую революцию, выразившейся в концепте «упадка и загнивания Европы». Фи­лософия истории воплощалась во внепонятийном дискурсе с присущим ему субъективизмом, телеологизмом и провиденциализмом с элементами декла­ративной компаративистики. Ранняя негативная философия истории и фило­софия истории начала XX в., в частности историософская концепция сбор­ника «Вехи», обнаруживают генетическое сходство в качестве реакций на соответствующие социально-политические кризисы.