Век великодушия: megalopsychia Аристотеля и die schöne Seele Гегеля

Аннотация

Современность любит возвышенные идеалы; образ героя, идущего по пути приключений для того, чтобы спасти мироздание и стать счастливым, со­ставляет центр многих произведений искусства. Зачастую образ такого ге­роя подкрепляется идеей великодушия, то есть представлением о морально-нравственном складе, позволяющем его обладателю преодолевать возникаю­щие трудности и справляться с выдающимися обстоятельствами. Однако долгое время представления о великодушии не имели той степени одно­значности, которое мы вкладываем в это слово сейчас. Например, в Сред­ние века великодушие стойко ассоциировалось с грехом гордыни, а потому комментаторы Аристотеля (например, Альберт Великий) пытались найти четкое содержательное различие между magnanimitas и superbia. Особым интересом в данном контексте обладают портреты Аристотеля и Гегеля, ко­торые понимают великую душу (или прекрасную душу) в ироническом, а не возвышенном ключе. И Аристотель, и Гегель в значительной степе­ни повлияли на последующие представления о великодушии; показав его двойственную природу, они открыли «обратную сторону» этой добродетели. В данной статье проводится последовательный анализ представлений Ари­стотеля о великодушии, изложенных в «Никомаховой этике», и гештальта Гегеля, описанного в «Феноменологии духа». В заключительном разделе представлено сравнение двух концепций, позволяющее выявить, какие кри­тические основания оказываются значимыми одновременно для Гегеля и для Аристотеля, а также описываются возможные линии дальнейшего
исследования